Снайпер — это круто и чуть-чуть страшно. Это один выстрел и один труп, врагу в глаз через прицел и ещё много всякого разного. Что из этого правда и кто это вообще такие?
«Один выстрел — один труп»: 5 мифов о снайперах
1. Снайпер — это «один выстрел — один труп»
2. Настоящая снайперская винтовка — только магазинная
3. Снайпер легко бьёт врага на километр
4. Не думай о «минутах» свысока
5. Любой меткий стрелок может быть снайпером
«Один выстрел — один труп»: 5 мифов о снайперах
«Википедия» говорит, что сна́йпер (англ. sniper) — специально подготовленный и в совершенстве владеющий своим оружием профессиональный военный или полицейский стрелок, привлекаемый для решения огневых задач на расстояниях и в условиях, требующих особых навыков и высокого уровня индивидуальной стрелковой подготовки. Если кратко — человек, умеющий точно стрелять в «особых условиях». Фокус только в том, что эти условия могут быть очень разными, соответственно могут различаться наборы навыков и потребного оснащения.
Но мы не будем погружаться в вопросы, про которые написано много умных книг, а просто попробуем посмотреть на несколько мифов, связанных со снайперами.
Да, бывает и такое. В том смысле, что шанса на второй выстрел может и не оказаться — скажем, вспугнутый террорист убьёт заложника или нажмёт большую красную кнопку. И тогда всё — миссия провалена.
Но это главным образом специфика «полицейских» снайперов. В ходе боевых действий от одного выстрела редко зависит решение боевой задачи, и в большинстве случаев при работе по «снайперским» целям на поле боя (вражеский наблюдатель, расчёт пулемёта или ПТРК, просто отдельный вражеский боец, заслуживающий пули) будет возможность сделать второй и даже третий выстрел. А может быть и такая ситуация, что стрелять в принципе придётся много — например, когда нужно «прижать» противника на дальности, недоступной обычным пехотным винтовкам и автоматам.
2. Настоящая снайперская винтовка — только магазинная
Из предыдущего пункта автоматически следует, что выбор оружия для снайпера напрямую зависит от решаемых им задач и что оружие, которое оптимально подходит для снайпера из группы по освобождению заложников, не всегда будет таковым для войскового снайпера или спецназовца.
Да что там километр! С современными крупнокалиберными винтовками рекорд канадского снайпера в Ираке составляет три с половиной километра! Правда, из соображений безопасности подробности данного выстрела не раскрываются, но канадская армия клянётся и божится — мол, да, мы видели это своими глазами и даже записали всё на камеру.
Но вообще с подтверждением снайперских рекордов все обстоит относительно просто лишь в полицейских операциях, когда успешно поражённая цель сразу же попадает в цепкие руки экспертов-криминалистов. В условиях же боевых действий чаще всего снайпер или его напарник могут лишь видеть, что вот торчала голова за бруствером, или шёл себе солдат по делам — а теперь не торчит и не идёт.
Реальное подтверждение как снайперскому счёту, так и заявленным условиям стрельбы можно получить, лишь изучая списки потерь противника на участке ответственности снайпера. И вот тут могут возникнуть интересные коллизии — как, например, с финном Симо Хяюхя, который за одну неделю в конце декабря 1940 года записал себе на счёт почти сто красноармейцев. Однако если посмотреть сводки потерь частей РККА, действовавших на том участке, то получится, что бойкий финн в одиночку нанёс «красным» столько же потерь, сколько два полных батальона финской армии на том же участке боёв.
Свежо предание, да верится с трудом.
Так что «коэффициент пи», равно как и «охотничьи метры» в отчётах снайперов, никто не отменял, особенно в пересказе профессиональных пропагандистов во время войны или просто «причинения демократии».
При разговоре о снайперских винтовках диванные эксперты очень любят рассуждать о «минутных винтовках», «субминутных винтовках» и о том, что «СВД с ее трёхминутной точностью — не снайперская». О чём они вообще?
Если очень кратко, то «минута» — это одна угловая минута: мера раствора объёмного угла, основанием которого является круг на мишени, в который попали все пули серии. Так получилось, что одна угловая минута почти точно соответствует одному дюйму на 100 ярдах или 30 миллиметрам на 100 метрах. Удобно и наглядно.
Проблема в том, что стреляют эти «минуты» в лучшем случае сериями по пять выстрелов, а иногда по четыре и даже три. Тогда как с учётом сложной науки статистики оценить рассеивание можно лишь по достаточно большой выборке — обычно это несколько серий по 20 выстрелов в каждой. При этом измеряют не максимальное рассеивание, а всякие странные и сложные сигмы, R50, сердцевинные полосы и прочие высокие материи, о которых нужно говорить отдельно. Серии же по три-пять выстрелов хороши только для отсеивания заведомо плохих стволов или патронов, поскольку ясно, что если первые три-пять пуль полетели «как попало», то дальше лучше уже не будет, а только хуже.
Ну кому может понадобится всадить три-пять пуль в одну неподвижную мишень на одной дальности, за исключением рекордных пострелушек по мирно курящему хаш овцепасу с ржавым АК где-нибудь в горах Афганистана?
Тут речь может идти либо об одном выстреле по одной цели (полицейский снайпер или охота за вражеским наблюдателем в окопах), или же о стрельбе по целям размером от бегущего солдата до высунувшейся из-за бруствера каски в непредсказуемых условиях. То есть нужно, чтобы с высокой вероятностью на заданной дистанции снайперский комплекс (винтовка + патрон + прицел) обеспечивал поражение цели нужного типа (головная, грудная, «пулемёт» и т. п.). А о какой высокой вероятности можно говорить по трём и даже пяти выстрелам?
5. Любой меткий стрелок может быть снайпером
Любой снайпер — это по определению меткий стрелок. А вот насколько верно обратное? Может ли условный спортсмен-биатлонист или охотник стать хорошим снайпером?
Да, в теории может. После серьёзной подготовки. Ибо тот же биатлонист всегда стреляет на заведомо известную дистанцию, ему не надо маскироваться, рассчитывать вертикальные поправки на дальность, а выход на позицию стрельбы у него определяется только скоростью.
Охотник? Даже если мы говорим не о стрелке-«дробомётчике», палящем из полуавтомата по взлетающим на 30-40 метрам гусям, а о любителе горных охот, для которого выстрел на 300-400 метров с перепадом дальности и с сильным боковым ветром — обычное дело, всё равно за скобками остаётся сложная наука тактики и выживания на поле боя. Разумеется, из любителя горных охот или добычи глухаря с винтовкой снайпера сделать куда легче и быстрее, чем из опытного бойца Counter Strike, PUBG или Rainbow 6.
Ты можешь бить в глаз кабана, но еще ни один кабан не вызвал на охотника миномётный обстрел.
От охотника до эффективного снайпера, что на войне, что в полиции, — дистанция немалого размера.
Источники:LAST DAY CLAB Максим Попенкер | Warhead.su
